Семья

Свинцовые тучи заволокли всё небо над роскошным особняком в три этажа. Дождь вот-вот собирался пролиться и на прилегающий экзотический сад, и на прелестный цветочный луг, и на ту тёмную рощицу, из которой выехал я, верхом на Авроре.

То была довольно старая кляча, уже с трудом справлявшаяся с работой ездовой лошади. Однако, по крайней мере она была верной и не слишком пугливой. Да и на другую, более-менее крепкую кобылу, денег у меня не было.

Вот и приходится довольствоваться тем, что есть. А есть не так уж и много. Хлипкий плащ, вряд ли способный укрыть от надвигающегося ливня, да пустая котомка. Но вскоре, всё изменится.

Сие величественное здание, к которому я направлялся, было резиденцией продажного бурмистра, где он, вместе с семьёй отдыхал от городской суеты. И отдыхал, мягко скажу, с размахом, которому позавидовал бы и сам король. Ходят слухи, что у него, тут, скрывается множество различных ценностей. И дорогие картины, и магические артефакты, и всякие охотничьи трофеи. В общем, есть чем поживиться, главное суметь всё унести, ну и добраться досюда. Штука в том, что данная постройка расположена столь глубоко в мрачных лесах, о которых ходит немало диковатых легенд, что никто, кроме приближенных хозяина, не знает где именно он находиться. Но тут мне повезло, ибо мне удалось напоить кучера бурмистра и уговорить его нарисовать мне схематичную карту. Он же шепнул, что его господин вот уже неделю, как уехал к своему брату в соседний городишко. И, если сильно повезёт, ещё неделю будет прибывать у своего родственничка.

Собственно, так я и оказался здесь, перед самой грозой. Один на один с огромным домом и ценностями, что скрываются внутри него. Главное успеть укрыться, пока дождь не грянет...

Привязав Аврору к садовой оградке, я стал высматривать возможный путь внутрь дома. Дверь, как и ожидалось, оказалась заперта. И от кого они закрывают её, посреди непроходимой чащи? От волков?

Может это не так уж и глупо. Помнится, мать рассказывала, что в момент, когда я ещё был у неё в животе, один бешеный волк забрался в отчий дом. Ну и покусал её, чуть было не загрыз, вместе со мной внутри. Благо тогда деревенские мужики вовремя подоспели, да забили дикую животину.

В любом случае это всё дело прошлого. Сейчас же, сразу после двери, мне стоит попробовать найти другой доступный путь, повыше. Это, конечно, большая удача, найти открытое окно в доме, откуда все жильцы уехали, ибо богачи зачастую очень уж параноидальны.

И на сей раз, мне снова повезло. Одно такое окошко нашлось на втором этаже, да ещё и декоративный козырёк первого этажа, помогал легко вскарабкаться прямиком в проём. На случай, если вдруг придётся срочно ретироваться, я перевязал кобылку уже к этому «входу» так, чтобы я мог видеть её из окон второго этажа, а затем полез внутрь здания.

Первое, что встретило меня в помещении, за исключением, конечно, пыльного мягкого ковра, был звук постукивания первых капель по крыше дома. Вовремя залез. В маленькой комнатке, которая, по всей видимости, была спаленкой маленькой девочки было тихо и темно. Я зажёг заготовленную масляную лампу, чтобы лучше осветить себе путь. Мне тут же жутко улыбнулись парочка жутковатых фарфоровых кукол, щедро расставленных по всем углам детской.

Впрочем, здесь были вещи и пострашнее игрушек, например напольное ростовое зеркало, в дорогой деревянной оправе. Ибо именно из него, на меня смотрел тощий оборванец в обносках, призрак былого себя. Что ж ты так запустил себя, мужик? Эх, когда вернусь с дела нужно начать приводить себя в порядок, а то так скоро совсем в человеческое отребье превращусь. Может и те странные бубоны стоит показать врачу, а то они уже начали побаливать и чесаться...

Ладно, некогда себя тут разглядывать, пора двигаться дальше, в детской спальне вряд ли найдётся что-то действительно ценное. Тихонько распахнув белоснежную дверку в коридор, я аккуратно ступил на скрипучие половицы. Аккуратность не слишком помогла, и противный звук трения старого дерева разнёсся на весь дом. Мне даже показалось, всего на секунду, что кто-то в тёмной глубине дома, его услышал и встрепенулся. Однако, я сразу же отогнал от себя дурные мысли. Если бы здесь кто-то и был, он бы, верно, приметил моё присутствие ещё пока я возился с лошадью во дворе.

Решив окончательно прекратить пытаться действовать тихо, я уверенно пошёл прямо по длинному коридору к ближайшей двери. Снаружи, тем временем, дождь набирал силу и уже отчаянно барабанил по черепице. Гром же, будто бы подчёркивая ритмичность стихии, ровно и чётко ударял в небесный гонг.

Здесь, в темноте, было даже немного... уютно что ли? Да, пожалуй можно и так сказать. Мёртвая тишина внутри и буйство снаружи, совместно давали странное чувство спокойствия. Это похоже на особенный вид медитации, во время которой приходят самые странные мысли.

Например, я задумался: А для чего бурмистр построил дом именно здесь? Неужто он так не любит людей, что решил укрыться от них в самой лесной чаще? Тогда почему он не выбрал место у какого-нибудь тихого озера? Или на берегу моря? Или где-нибудь в заснеженных горах? Зачем строить дом посреди ничего?

Вопросы улетучились так же быстро, как и возникли, когда я открыл следующую дверь. За ней оказался богато обставленный кабинет, полный всяких дорогих безделушек. Опытный глаз моментально приметил увесистую золотую статуэтку, изображавшую крупного хряка, животного с герба нашего городишки. Конечно, продать килограмм золота в виде символа власти бурмистра в наших краях будет крайне сложно. Но вот в соседней провинции за него наверняка дадут огромные деньги. Может, даже можно будет купить и себе маленький домик в какой-нибудь роще.

Дальше мой взгляд уцепился за красивую резную шкатулку. Внутри оказались различные печати и глифы для документов. Я как раз знаю одного мошенника, который подделывает всякие официальные бумаги, думаю, он с руками оторвёт все эти рабочие принадлежности. Да и саму коробочку получится выгодно продать, работа вроде тонкая.

А рядом с ней, в резном кожаном футляре, лежали очки с оправой из серебра. Вряд ли очень дорогие, но наверняка получится кому-нибудь загнать. А вот, практически на самом видном месте, небольшая расписная ваза. Внутрь я напихал ещё и найденные тут же, шёлковые носовые платки и всё это добро также отправил в котомку.

Места, в сумке ещё хватало сполна, так что я напихал внутрь всё мало-мальски ценное, что только увидел. Золотые перья, инкрустированные камнями перстни, фигурки древних воинов. И конечно книги, много рукописных книг. С этой забавы для грамотеев можно выручить столько монет, сколько во мне веса.

Сам я, конечно, никогда не понимал веселья часами пялиться в каракули, изображая неподдельный интерес к выдуманным историям. Впрочем, у умников свои причуды и все они, надо признать, крайне прибыльны.

Помниться, я как-то встретил слегка безумного послушника, который просил меня выкрасть у местного глашатая рукописную книжку, «Староград», кажется. О! Как же он увещевал меня взяться за это дело, обещая уплатить огромные деньги, лишь бы эта «паршивая история», никогда бы не увидела свет. Я, разумеется, ему отказал, ибо в те времена, ещё не опустился настолько, чтобы лезть в дела обременённых умом. Сейчас бы, за те же деньги, я и человека готов убить. Трудно быть принципиальным, когда за пазухой нет и чёрствого сухаря.

Впрочем, полно о прошлом. Это место как-то слишком легко навевает воспоминания. Сума набита до самого верха и, в обычных обстоятельствах, я мог бы уже и уйти, предвкушая весёлую попойку за продажу награбленного. Однако сейчас, мне особенно некуда было торопиться. А потому, я легко мог исследовать весь дом, в надежде найти чего подороже и выложить то, что подешевле. Когда ещё выдастся случай ограбить жилище самого бурмистра?

Пожадничав, я даже взял с собой мешочек каких-то волчьих клыков, который громко гремел при любом движении. Просто для того, чтобы полностью забить котомку. В конце концов, я ведь мог с лёгкостью оставить его в любой момент. А так, если не найду ничего интереснее, оставлю себе как сувенир.

К слову о сувенирах и украшениях, раньше я не замечал, но по всему кабинету висели картины, которые, казалось, рисовал крайне безыдейный художник. На них были изображены различные рощи, пролески, чащи, просто одинокие деревья. Словно бы тот, кто их рисовал, был крайне помешан на теме лесной растительности. Что же, это многое проясняет и касательно того, почему хозяин дома решил расположить его именно здесь. Видимо, ему стало мало смотреть на картины, так что он решил, что было бы здорово постоянно видеть эти чёртовы заросли из своего окна.

Ладно, это только его дело, которое, кроме всего прочего, ещё и оказалось мне на руку. Может, не будь городской начальник слегка больным на голову, я бы сейчас не набил полную суму добра.

Снова выйдя в коридор, я был ошарашен внезапно раздавшимся приглушённым ржанием с улицы. Что там у этой кобылы случилось? Чёрт её дери! Рванув в детскую спальню, я обнаружил две крайне неприятные вещи.

Первая, Аврора исчезла со двора. Теперь, на месте, где она стояла, была лишь широкая борозда, тянувшаяся до самого экзотического сада и исчезавшая где-то среди плотной листвы кустарников. Полоса явно была оставлена не так давно, ибо пока ещё даже не успела заполниться дождевой водой. Чертовщина какая-то. Неужто на неё напал кто?

Ну это ладно, в конце концов, это всего лишь кляча. И я, и без неё, мог бы удрать прочь из этого дома. Однако, тут всплывает вторая неприятная новость. Окно, через которое я вошёл, оказалось захлопнуто. Я попытался его открыть, но оно никак не поддавалось моим усилиям и, казалось, единственным способом выбраться, стало бы разбитие стекла.

Но я не успел что-либо предпринять. Ибо в тот же момент, когда я уже собирался отойти и подыскать что-нибудь тяжёлое, за окном промелькнула огромная чёрная тень. Буквально промелькнула, ибо эта массивная фигура двигалась столь быстро, что я не успел рассмотреть ни одной детали. Но самое жуткое в этой ситуации было то, что направлялась она определённо в сторону входной двери. Той самой, что была закрыта.

А теперь она же спокойно распахнулась перед неизвестной сущностью. Я услышал это по характерному стуку дверных створок, донёсшихся с первого этажа. Стало понятно, что нечто неизведанное теперь находилось где-то внутри дома, а я оказался заперт вместе с ним. Пусть и не ясно, что именно привело его в человеческое жилище, но выдавать себя, пытаясь добраться до двери или вскрывая окно, вряд ли хорошая идея. Особенно учитывая, как быстро оно преодолело расстояние от сада до дома. Там метров тридцать, не меньше.

Оставалось только затаиться, перевести дух, и, верно, дождаться пока оно вернётся туда, откуда пришло. Мест для этого в спаленке было не так уж и много. Огромный шкаф для одежды и пространство под кроватью. Под кроватью вряд ли бы мне хватило места, даже учитывая то, как я исхудал в последние годы. Оставался только шкаф.

Но и он, как назло, не поддавался, сколько бы я не дёргал за массивные дверцы. Видать, был предусмотрительно заперт маленькой хозяйкой, чёрт бы её побрал! Конечно, если бы мне не надо было вести себя максимально тихо, я мог бы попытаться проникнуть внутрь силовым путём, но теперь...

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Четырежды чёрт!

Ладно, остаётся только затаится за гардеробом и молиться, чтобы эта тварь не подумала войти в комнату и заглянуть за сей предмет мебели. Отвратительное убежище, знаю. Ещё и пыльное настолько, что дышать становилось просто невозможно. Но жаловаться не приходилось, это всяко лучше, чем не скрываться вовсе.

Тем более, со временем, я привык к обстановке и лишь напряжённо вслушивался в происходящее снаружи комнаты. Долго, очень долго, ничего не происходило. Лишь дождь тихонечко накрапывал, слегка тарабаня по стеклу, да ветер завывал в водосточных трубах.

Мне уже даже начало казаться, что все эти шумы и тени мне почудились. Конечно, пропажа Авроры с этим не вязалась, да и чутьё било тревогу, но может всё же у меня просто разыгралось воображение?

Стоило мне о сим помыслить, как дверь внезапно скрипнула и медленно отворилась. У меня перехватило дыхание и я постарался замереть, не издавая ни звука. Однако дальше ничего не произошло, словно бы существо не могло решиться заходить в комнату или нет. Бесконечно долгие минуты ничего не происходило. Казалось прошла целая вечность, прежде чем неизвестный наконец вошёл в помещение.

- Я знаю, что ты здесь. Ты всегда приходишь именно сюда. Выходи, я ждал тебя. - донёсся до меня тихий старческий глас.

В моей голове вилось великое множество вопросов касательно того, сколь странно разворачивались события. Кто это? Почему он меня ждал? Что значит: «Ты всегда приходишь именно сюда»?

Ответить на них мог разве что сам таинственный гость. Именно поэтому я решил сделать, как он сказал, и выйти к нему. Перед собой я узрел сухого, низенького дедушку, одетого в богатый зелёный жупан. Он сгорбился над детской кроваткой и неторопливо раскладывал всякие блюда, словно бы только украденные с пира аристократов.

Тут были и пряные колбаски, и жареная курочка, и вяленая зайчатина, и посыпанная шафраном лосятина, и даже острая оленина. Всё аккуратно завёрнуто в бумагу и перевязано тонкой бечёвкой, словно подношение какое. И действительно, закончив выкладывать угощение, старец махнул мне рукой, сказав:

- Гостинцев из цивилизации тебе принёс. Угощайся, покамест ещё горячее.

Кажется, я лет сто не ел подобной пищи, всё пресные каши, свёкла, да репа. И то, зачастую, всё это приходилось воровать у невнимательных крестьян, да нетрезвых трактирщиков. Тем не менее есть мне не хотелось, ибо в моей голове с каждой минутой копилось всё больше и больше вопросов. Которые, я тут же и решил начать задавать:

- Ты чего это, дед? С чего такие угощения? Может объяснишь, для начала, что вообще происходит?

- Как всегда, в забытье, да? - старик усмехнулся. - Ну ладно, расскажу ещё раз. Всё равно, кроме меня, никто и не поведает тебе. Да и может, видимся мы в последний раз. Всё-таки, слишком стар я стал, чтобы и дальше приходить сюда.

- А мы разве виделись когда-либо?

- Вот в этом то и суть. Я забочусь о тебе, иногда приношу гостинцы, привожу этот домище в порядок, а всё без толку. Обидно знаешь ли, что ты так родного сына не помнишь.

- Сына? Да тебе лет сто, не меньше!

- А тебе-то сколько? Сто пятьдесят лет недавно исполнилось, если я правильно помню. Но твой недуг делает тебя неподвластным годам.

Старик замолчал, словно бы задумавшись о чём-то своём и несколько долгих минут не обращал на меня внимания. Мне даже начало казаться, что он и забыл о том, что мы говорили. А потому я окликнул его:

- Эй! Всё в порядке?

- Да-да. Просто немного отвлёкся. В этом доме так много воспоминаний! На чём я остановился?

- Ты рассказывал про недуг.

- Ах да, точно. В общем, волчья болезнь у тебя. Оборотничество, як крестьяне говорят. Из-за неё ты одичал и убежал от своей семьи в леса. Но иногда, во время сильных ливней ты снова становишься человеком и проникаешь в сей дом, всегда забираясь через это окно. И каждый раз, ты не помнишь кем был до обращения. Каждый раз, твой расколотый разум возвращает тебя в далёкое прошлое, делая тебя тем, кем ты был в юности. К слову, кто на сей раз? Подмастерье кузнеца? Оборванец, сбежавший из дома? Вор и авантюрист? Молодой бюрократ? Только женившийся бурмистр?

- Вор.

- О, ну разумеется. На старой кляче небось прискакал? И как всегда грабишь собственный дом? Меня всегда удивляло, как ты тогда, в далёком прошлом смог из мелкого домушника, стать уважаемым членом городского совета. Ты ведь даже грамотным не был. Не представляю, на какую подлость тебе пришлось пойти. Может из-за неё, тебя и одолела эта животная напасть? Впрочем, так это или нет, уже никогда и никто не узнает. И это к лучшему. Ну ладно, заговорился я с тобой, там уже и солнце выходит из-за туч. Пойду я. Не хочу смотреть как ты превращаешься.

- Погоди-погоди. Ты говорил, что у меня есть семья. Так где же они все? Почему здесь только ты?

- Как где? Все, кому было до тебя дело, либо уже умерли, либо навсегда забыли о тебе, после делёжки наследства. А кто-то и вовсе, умер во время делёжки, по понятным причинам. И из девяти детей, остался только я один. Вот Агнешка, дочь твоя, ни разу так и не навестила тебя. А ведь была твоей любимицей. До сей поры ты залезаешь именно в её комнату. Ну, я не могу её винить. Не всяк здраво перенесёт становление отца диким зверем, которому плевать на всё человечье.

- Как же плевать, если каждый раз, становясь человеком я возвращаюсь домой?

- Это происходит по инерции. Да и возвращаешься ты не домой. В этих дряхлых залах давно нет того, что делает «дом», собственно «домом», а именно - семьи. Здесь только фантомы твоего прошлого.

- Ежели я болен и безумен, то в чём моя вина? Разве виноват я, что дети меня оставили?

- Даже если и нет, что это изменит? Ничего и никогда не станет так, как то было прежде. Ты приютил в сердце зверя. И тем самым обрёк всех нас пожинать плоды своего безумия.

- И что же ты, такой недовольный, всё ещё навещаешь отца?

- Сыновий долг слишком обострён. Ладно, хватит уже бередить старые раны. Это всё не имеет особо смысла, ибо раз за разом происходит по одной и той же схеме. Кушай, а я пойду. Даст бог, свидимся в следующей жизни. А до той поры, я прощаю тебе все прошлые обиды и отпускаю с чистым сердцем. Более я никогда тебя не потревожу.

Старик поднялся и неспешно удалился за дверь. Я остался один. Дождь за стеклом затих. В окно ударили солнечные лучи. На душе стало как-то спокойно. Не притронувшись к угощениям, я вновь встал на свои четыре лапы. Запах елей и странный огонь внутри, вновь побуждали меня возвращаться в лес. Я послушно следовал их указаниям.

Наконец я отрёкся от всего, что меня держит. И моё место навсегда там, в чаще леса, наедине с вечностью. Больше нет былого, только новый я. И имя мое - зверь.